9 почему ф ницше считал человека еще незавершенным животным

9 почему ф ницше считал человека еще незавершенным животным

В творчестве Ницше выделяется три периода:

1) 1871–1876 гг. («Рождение трагедий из духа музыки», «Несвоевременные размышления»);
2) 1876–1877 гг. («Человеческое, слишком человеческое», «Пестрые мнения и изречения», «Странник и его тень», «Веселая наука») – период разочарований и критичности – «трезвый»;
3) 1887–1889 гг. («Так говорил Заратустра», «По ту сторону добра и зла», «Сумерки кумиров», «Антихрист», «Ницше против Вагнера»).

Познание для Ницше – это интерпретации, истолкования, тесно связанные с внутренней жизнью человека, он справедливо отмечает, что один и тот же текст допускает многочисленные интерпретации, так как мысль – это знак со множеством смыслов. Чтобы понять вещь, нужно человеческое перевести в природное, поэтому одним из самых важных средств познания и выступает перевод человеческого в природное.

По мнению Ницше, человек – это «болезнь Земли», он мимолетен, он «в своей основе есть нечто ошибочное». Но нужно создать подлинного, нового человека – «сверхчеловека», который давал бы цель, был бы победителем «бытия и ничто» и являлся бы честным, в первую очередь перед самим собой.

Главная проблема человека, его сущности и природы – это проблема его духа.
Согласно Ницше, дух:
– это выносливость;
– отвага и свобода;
– утверждение своей воли.

Главная цель стремлений человека – это не польза, не удовольствия, не истина, не христианский Бог, а жизнь. Жизнь является космичной и биологичной: она воля к власти как принцип мирового бытия и «вечного возвращения». Воля к жизни обязана проявить себя не в жалкой борьбе за существование, а в битве за власть и превосходство, за становление нового человека.

В своем произведении «Так говорил Заратустра» Ницше возвещает о том:
– что человек есть нечто, что должно преодолеть;
– все существа создавали нечто, что выше их;
– люди хотят стать отливом этой великой волны, они готовы вернуться к зверям, чем преодолеть человека.

Настоящее же величие человека в том, что он мост, а не цель. Ницше писал: «Человек – это канат, протянутый между животными и сверхчеловеком».

Ницшевский сверхчеловек – это смысл бытия, соль земли. По его мнению, место умершего Бога займет сверхчеловек. Ницше считает, что идея сверхчеловека как цели, которую надо достичь, возвращает человеку утраченный смысл существования. Сверхчеловек может получиться лишь из поколения аристократов, господ по своей природе, в ком воля к власти не задавлена враждебной ей культурой, из тех, кто способен, объединившись с себе подобными, противостоять большинству, которое не желает ничего знать о подлинном предназначении современных людей.

У Ницше под влиянием физико-космологических изысканий Дюринга сложилась идея вечного возвращения, которая должна компенсировать утраченную вместе с христианством надежду на возможную вечную жизнь за гробом. Если логически следовать этой идее, то люди обречены на вечность, потому что уже живут в вечности. Вечность, по мнению Ницше, совпадает с мгновением.

Источник

Новое в блогах

Сообщество «Клуб интеллектуалов»

Фридрих Ницше

Фридрих Ницше (Nietzsche) (1844 – 1900) родился в местечке Рёккен близ Лейпцига в семье священника. Учился в Лейпцигском университете. На место надоевших категорий «дух» и «материя» он ставит ЖИЗНЬ как «Волю к власти». Знание тоже орудие власти, но телесные функции важнее, остальное лишь «незначительный придаток». Ни логика, ни разум не делают человека счастливым. Его и называют иррационалистом:

По Ницше язык метафоричен, но метафоры от частого употребления превращаются в «понятия», которые объективизируются, рассматриваются как некие «сущности». Невозможно знание независимое от языка и мышления, поэтому всякое знание условно. Рациональное познание не способствует повышению воли к власти. Более того, доминирование интеллекта парализует волю к власти, подменяя деятельность резонированием. Нет связи между истиной и благом, но со временем «чем меньше удовольствия будет доставлять интерес к истине, тем более он будет падать; иллюзия, заблуждение, фантастика шаг за шагом завоюет свою прежнюю почву, ибо они связаны с удовольствием». Наука потерпит крах, и наступит обратное погружение в варварство.

После такого мрачного пророчество он переходит к тотальному нигилизму, выступает за переоценку всех общепринятых ценностей: буржуазных, социалистических, религиозных. Он отвергает «мораль господ», в социалистическом идеале усматривает «восстание рабов», христианство рассматривает как самоуничижение человека, потакание слабости, невежеству в ущерб всему здоровому и сильному. Христианство, пишет он, есть «острая форма вражды к реальности», «чудовищное заболевание воли», «заговор против жизни», «злобная зависть всего нежизнеспособного и жалкого к богатому и сильному». Религиозная «вера означает нежелание знать».

Его философию называют «пощечиной общественному мнению»

Ницше считал, что изменения в природе, приведшие к появлению человека для планеты не прогресс, а упадок: «У Земли есть кожа; и у кожи этой есть болезни. Одна из этих болезней называется человеком». А человек лишь разновидность животных, «утонченные хищники, и вы среди них… Воздвигнутые вами города, ваши войны, ваши взаимные хитрости и суета, ваши вопли и страдания… всё есть продолжение животного начала. Человек есть лживое, искусственное и близорукое животное».

Христианство, проповедующее смирение, самоуничижение, сострадание к низшим, слабым, бедным и нищим духом Ницше считал величайшим злом. Следует возвышать и укреплять человека как зоологический вид, переделать всё человечество, если мы не хотим вернуться в варварство. Существует природное неравенство людей, различия их жизненных сил и воли. Дурно все, что вытекает из уравнительности, слабости, потакает и воспевает слабость, хорошо же все, что возвышает достойного, способствует его мощи.

Творчество Ницше можно разделить на три периода.

Первый отмечен влиянием Шопенгауэра и посвящён проблемам эстетики и культуры. В культуре Ницше различает аполлоновское, рациональное начало, и дионисийское, связанное с иррациональными влечениями человека, с хаосом, буйством, экстазом. В Древней Греции эти начала гармонично сочетались, но, по мнению Ницше, уже со времён рационализма Сократа эта гармония нарушена. Ницше хотел её восстановить, но понял, что это невозможно. И перешел к резкой критике современной культуры.

Второй период посвящен проблемам морали и познания. Он считает, что мораль исторически изменчива и не может абсолютизироваться. В конечном счете, моральные нормы – это лишь благовидное объяснение эгоистического по своей природе поведения человека. Ницше срывает маски с внешне добропорядочного и нравственного приспособленчества, вскрывает действительные эгоистические мотивы поступков и суждений людей

Христианство по его мнению – это «острая форма вражды к реальности», «чудовищное заболевание воли», «заговор против жизни». Это злобная зависть всего нежизнеспособного и жалкого к богатому и сильному. «Из Евангелия вышло самое презренное из всех неисполнимых обещаний – бесстыдное учение о личном бессмертии», придуманное для того, чтобы обессилить человека ужасом вечного наказания.

Он цитирует Библию: «Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное; и незнатное мира и уничиженное и ничего не значащее избрал Бог, чтобы упразднить значащее, — для того, чтобы никакая плоть не хвалилась пред Богом» (1 Кор. 1, 27-29).

Он считает что «Из Евангелия вышло самое презренное из всех неисполнимых обещаний – бесстыдное учение о личном бессмертии, придуманное чтобы обессилить человека ужасом вечного наказания». По мнению Ницше «Кто расстаётся с Богом, тот крепче держится за мораль». Только Сверхчеловек противостоит «стадным людям» с их рабской моралью, с их поклонением искусственным ценностям.

Досталось от Ницше интеллекту. По его мнению, доминирование интеллекта парализует волю к власти, подменяя деятельность резонированием. Нет связи между истиной и благом, и со временем «чем меньше удовольствия будет доставлять интерес к истине, тем более он будет падать; иллюзия, заблуждение, фантастика шаг за шагом завоюет свою прежнюю почву, ибо они связаны с удовольствием». …«наука потерпит крах, и наступит обратное погружение в варварство».

Жутковатые пророчества… Но сегодня, наблюдая за возникающими сектами, магами, гадалками, ворожеями, за религиозными фанатами и угрожающим падением качества образования мы имеем основание для опасений.

Афоризмы – любимый жанр Ницше, приведу некоторые из них для обсуждения:

«Мораль – это важничанье человека перед природой»

«Когда морализируют добрые, они вызывают отвращение, когда морализируют злые, они вызывают страх»

«Не следует искать морали (того менее – моральности) у писателей, пишущих на моральные темы, моралисты в большинстве случаев суть забитые, страдающие, бессильные, мстительные люди»

«В стадах нет ничего хорошего, даже когда они бегут вслед за тобой»

«Если ты стоишь достаточно высоко, то ты должен воспитать других к тому, чтобы они поднялись наверх к тебе»

Можете добавить, у него их много.

Ницше не создал последовательной философской теории, он видит ущербность человека как биологического существа но его размышления о совершенном человеке оказали значительное влияние на философию ХХ века.. Расхожее мнение о том, что Ницше был теоретиком фашизма ложно, он резко критиковал и высмеивал некоторые национальные качества немцев. Правда, сестра мыслителя, которой достался его архив, действительно хотела угодить фюреру и использовала имя брата.

Источник

Сверхчеловек Фридриха Ницше

Учение Ницше сыграло фатальную роль в истории прошлого века. Мировоззрение философа сформировалось под влиянием трагических событий жизни, тесно связанных с его воззрениями. Многие современники Ницше считали, что за свою дерзость и вольнодумство он заплатил безумием, сломившим его дух в последние годы жизни, погрузившим его в атмосферу одиночества и мучений. Мировоззрение, так возмущавшее многих современников и личная драма Ницше отразились в учении, потрясшем Европу и Россию в конце XIX – начале XX века.

До сих пор все существа создавали нечто, что превосходило их, а вы хотите быть отливом этой великой волны и скорее снова возвратиться к зверям, чем преодолеть человека? Что такое обезьяна для человека? Посмешище или мучительный позор. И тем же самым должен быть человек для сверхчеловека, — посмешищем или мучительным позором.
Ф. Ницше «Так говорил Заратустра».

Пламя – вот моя душа

Упоминание имени Ницше вызывает неоднозначную реакцию: кто-то думает, что он гений и провидец, предсказавший катаклизмы ХХ века, другие считают его чудовищем, создавшим философскую идеологию, оправдавшую фашизм. Кто же Ницше на самом деле?

Фридрих Ницше родился в 1844 году в Саксонии в семье пастора. В детстве он обладал болезненным восприятием и остро переживал даже незначительные свои ошибки и несовершенства, поэтому стремился к саморазвитию и внутренней дисциплине. Еще в детстве он говорил сестре: «Когда умеешь владеть собой, то начинаешь владеть всем миром». Ницше был самолюбив, медленно сходился с незнакомыми людьми, потребность в стабильности лежит в основе его привязанности к месту. Он трепетно дорожил как счастливыми воспоминаниями, так и грустными.

Ницше окончил Пфортскую школу, которая давала прекрасное образование в области классических языков, и поступил в Боннский Университет, где изучал античную литературу, историю и искусство. Затем обучение в Лейпцигском Университете. Вскоре он получает степень доктора наук. Среди других студентов Фридрих Ницше выделялся способностями к языкам, глубоким интересом к филологии, к поэзии. В будущем филологическое, литературное начало наложит отпечаток на неповторимый стиль Ницше – философа. Ницше приглашают на кафедру Университета Базеля, где он проработает вплоть до 1879 года. Однако позже по состоянию здоровья ученый уходит из университета и посвящает себя философии.

Жизнь Ницше кажется настоящим подвигом – постоянным преодолением слабости и физических и нравственных страданий. Ему приходилось бороться с мучительными головными болями, спазмами желудка, а позднее он практически ослеп. В это время Ницше пишет свои самые известные произведения: «Человеческое, чересчур человеческое», «Так говорил Заратустра», «По ту сторону добра и зла», «Антихрист».

Не просто в это поверить, но Ницше был скорее спокойным, мягким и сострадательным человеком, чем воплощением того холодного надчеловеческого начала, о котором столько писал. Распиная в себе человеческое, гуманистическое, подвергая его критике, противопоставляя восхищающему его антигуманизму, образ которого притягивает внимание читателей его книг, Ницше погружается в пучину глубочайших внутренних конфликтов. Что, возможно, было одной из причин его безумия. Выражаясь метафорически, Ницше сгорел в огне своих идей, воплощая в себе ненасытное искание невозможного и страстное стремление к совершенству.

Да, я знаю, знаю, кто я:
Я, как пламя, чужд покоя.
Жгу, сгорая и спеша.
Охвачу – сверканье чуда,
Отпущу – и пепла груда.
Пламя – вот моя душа.

Что мы ищем?

Серьезное влияние на мировоззрение Ф. Ницше оказали творчество А. Шопенгауэра, ставшего его учителем и вдохновителем, и теория эволюции Ч. Дарвина, упрощенное толкование которой стало основой для философии Ницше.

Чего мы ищем? Покоя, счастья? Нет, только одну истину, как бы ужасна и отвратительна она ни была [1].

Идеи борьбы видов были некритически поняты, перенесены на социальные отношения и вдохновили на создание образа идеального человека (Сверхчеловека). Ницше отрицает отождествление разума и жизни и критикует картезианское «Мыслю, следовательно существую». На первый план в его философии выходит воля, которая играет ведущую роль в борьбе противоборствующих сил. Сущностью жизни является воля к власти – это заложенное природой в человека творческое начало, активная деятельность, энергия, подчиняющая себе весь мир. Мироздание представляет собой беспорядок и череду случайностей, а воля (не разум) вносит смысл и порядок в этот хаос.

Воля к власти у истоков образа Сверхчеловека, занимающего главное место в трудах Ницше. Сверхчеловек – ключевой концепт, мифологема, вокруг которой и строится учение философа. Сверхчеловек – воплощенное отрицание. Он отрицает социально предустановленное, религию и этику, нормы и правила. Это воплощенный бунт против христианства, обвиняемого в ханжестве, насаждении рабской морали и замещении слабостью и состраданием истинно важного – силы и мужества одиночек, которым история обязана своим развитием. Сверхчеловек Ницше не признает стереотипов и отвергает идею бога, который придуман для слабых и трусливых. Он пришел для того чтобы уничтожить ложь, в все, что враждебно истинной жизни: «Бог умер, да здравствует сверхчеловек!»

Философ отходит от ценности образа смиренного, страдающего, влачащего жизнь в молитвах человека, созданного религией, как он считает, для управления людьми, и возвращается к идеалам античности и возрождения (интерпретируя эти идеалы в русле своих идей), в которых человек воспевается во всей силе и красоте. Позднее идея о сверхчеловеке, нашедшая множество последователей, привлекла внимание и сторонников германского фашизма, тоже в своей идеологии обращавшегося «к корням», минуя гуманистические идеалы христианства с его идеей всечеловечности и равенства, и провозглашавшего «право силы».

Сверхчеловек бросает вызов Богу

На смену Богу в новом учении Ницше может прийти только Сверхчеловек, так как человек обычный, по Ницше, не может взять на себя всю меру страданий и ответственности, которые раньше возлагались на Бога. Сущность Сверхчеловека описана в книге «Так говорил Заратустра». Именно в этом произведении Ницше раскрыл идею о Сверхчеловеке. Это существо, умеющее управлять своей волей и разумом и презирающее человеческий мир. Для совершенствования мыслей и поступков Сверхчеловек уходит в горы, где в одиночестве постигает суть жизни.

Предтечей Сверхчеловека Ницше считает древнего персидского пророка и основателя религии зороастризма Заратустру, который и становится главным героем книги. Ницше верит, что каждый, кто хочет приблизиться к идеалу, должен изменить мировоззрение и понять, что мир людей достоин только презрения «И многие, кто отвернулись от жизни, отвернулись только от отребья: они не хотели делить с отребьем ни источника, ни пламени, ни плода» («Так говорил Заратустра», глава «О людском отребье»). Отдалившись от мира, он сосредоточивается на своих мыслях и стремлении к совершенству. Дух человека, стремящегося к идеалу, по мнению Ницше, проходит этапы трансформации:

В «Антихристе» Ницше убеждает читателя в том, что нужно воспитывать силу воли и перестать сострадать слабым. Пытаясь противопоставить эту идею религиозной проповеди жалости и слабости.

Теперь обобщим основные черты Сверхчеловека:

Не следует забывать также, что Заратустра не просто воплощение ницшеанского идеала, он – образ трагический.

Несмотря на то, что сама философия Ницше кажется органичной и словно отлитой из бронзы, на самом деле, это результат «работы» его почитателей и критиков. Случалось, что его труды противоречили один другому. Создавая восхищающий образ Человеко-Бога, он одновременно открывает перед читателем не только бездны его ума и понимания низости человеческой природы, но и бездны его одиночества.

Многие считают, что именно пламенная вера в собственные идеи привела к тому, что Ницше умер в одиночестве, бедности и болезни, без друзей и близких.

Герой Ницше, как и его создатель, оказывается противопоставлен не только общественной морали, насколько бы она, действительно, не была лжива и несправедлива в сущности своей, но и собственно социальному началу.

Борьба и бессмертие

Жизнь Ницше состояла из болезненных ощущений и сомнений, депрессий и одиночества, взлетов и падений, постоянного стремления к идеалу, борьбы с существующими догмами, которым он противопоставлял свои, и утверждения высокого предназначения человека. Борьба с собственными демонами привела к безумию, а за бессмертие он заплатил жизнью. В тот момент, когда он решил, что приблизился к совершенству, его разум одолела болезнь. Перед тем как безумие поглотило философа, он видел себя спасителем Человечества, приравнивая себя к Христу, который терпел физические и моральные муки во имя людей.

К концу жизни Ницше лишился всякой поддержки: веры, друзей, семьи. Умер Фридрих Ницше в 1900 году.

Литература:

Автор: Надежда Гашинская
писатель, преподаватель истории

Если вы заметили ошибку или опечатку в тексте, выделите ее курсором и нажмите Ctrl + Enter

Не понравилась статья? Напиши нам, почему, и мы постараемся сделать наши материалы лучше!

Источник

Ф. Ницше и концепция сверхчеловека

Стал ли Ницше сам сверхчеловеком? Он, разумеется в каком-то смысле сверхчеловек, по отношению к другим людям, если сам дошел то такой возможной концепции, но ни один адепт никогда сам себя таковым не назовет и таковым не считает, потому что на эволюционной лестнице развития сознания всегда будет кто-то, кто находится еще выше своим уровнем, и в этом процессе нет конечной точки.
Для Ницше очень важна духовная составляющая отношений: «По настоящему самый близкий человек – это тот, который знает твое прошлое,верит в твое будущее, а сейчас принимает тебя таким, какой ты есть».
Ницше презирает аспект самолюбования, он пишет: «даже когда человек сидит на вершине горы и занимается медитацией, он на самом деле любуется собой: «смотрите, как я возвышаюсь над всеми вами, ведь я медитирую здесь на верху, а вы все там-внизу у подножия. ».
Но, чтобы на самом деле что-то изменилось в себе самом- надо очень устать от себя самого, от себя жалкого, от себя прежнего, от себя любимого. И здесь он, безусловно, прав. Ницшевский сверхчеловек часто одинок, ибо он вне толпы и вне суждений толпы. Ницшевский сверхчеловек насыщен мудростью, но в тоже время, желает передавать свою мудрость: «Великое светило! К чему свелось бы твоё счастье, если б не было у тебя тех, кому ты светишь!»
Разумеется, что концепция сверхчеловека Ницше утопическая и не может быть практическим воплощением для каждого из читающих, к тому же, те, кто своим сознанием уже прошел сложнейший путь внутренних трансформаций, тем уже не нужны никакие подобные концепции.
Кто же такой сверхчеловек в философии Ницше?
Ницшевский сверхчеловек имеет чистый и ясный взор и нет в его глазах отвращения, но есть понимание.
Ницшевский сверхчеловек несет дар людям, но не милостыню, и этот дар есть Разум.
Ницшевский сверхчеловек не теряет себя среди толпы: толпа есть река, но Ницшевский сверхчеловек есть чистые воды глубокого моря: «Поистине, человек — это грязный поток. Надо быть морем, чтобы принять в себя грязный поток и не сделаться нечистым. Смотрите, я учу вас о сверхчеловеке: он — это море, где может потонуть ваше великое презрение».
Ницшевский сверхчеловек всегда странник, и это странствие есть путешествие сознания, где нет места иллюзии, ибо плоха та философия, которая оторвана от самой жизни: «Слушая речи одного мудреца, Заратустра смеялся в сердце своём: ибо свет низошёл на него. И так говорил он в сердце своём: Глупцом кажется мне этот мудрец со своими сорока мыслями; но я верю, что хорошо ему спится. Счастлив уже и тот, кто живёт вблизи этого мудреца! Такой сон заразителен; даже сквозь толстую стену заразителен он».
Ницшевский сверхчеловек — это смысл всего бытия. Это путь возвращения утраченного смысла существования, это собственная алхимия, это путь к себе истинному, к себе сильному, к себе могущественному, ибо все зло в человеческом мире происходит от слабости…, от слабости духа и черствости души обычных людей.
«Человек в конце концов находит в вещах лишь то, что он сам вложил в них».
Ф. Ницше.

Источник

Ницше как антрополог

То, что человек является частью сущего, возможно, наиболее сложной и развитой,— это не вызывает особых споров. Биология считает человека вершиной лестницы живых существ. Правда, в отличие от религии и гуманитарных наук она не видит принципиальной разницы между животным и человеком. Также и физическая антропология методично ищет переходные звенья эволюции живого и тем самым пытается восстановить цепь развития природы от материи к сознанию. Представители гуманитарных наук тоже стали усматривать основание человеческого в нечеловеческом — природе, социуме, технологиях. Не удивительно, что возражения против философской антропологии высказывались как биологами, так и философами. В ХХ в. аргументы М. Хайдеггера и М. Фуко свидетельствуют о роли дисциплинарных приоритетов, которые затрагивают интересы специалистов в той или иной сфере знания.

По-видимому, вопрос о человеке надо ставить каким-то особенным образом.

Стимулом философствования для Ницше всегда оставалось недовольство обществом и страстное стремление к подлинному и возможному человеку. Созерцание скверной картины человека вынуждает Заратустру любить не людей, а богов. Ницше оставил самые яркие самоуничижительные характеристики своих современников. Так, он писал: «Чем нынче подстрекается наше отвращение к „человеку»? Тем, что пресмыкающееся „человек» занимает авансцену и кишмя кишит на ней»60. Известно жутковатое предложение Ницше освободиться от жизни и вновь стать мертвой природой.

Возможно, это был какой-то особенный гуманизм, не связанный с любовью к ближнему. Что не удовлетворяло Ницше, о каком человеке он, собственно, грезил? Был ли

Ницше недоволен представлениями о его сущности, или ему не нравились физиономии и запах современников? Скорее всего, и то и другое. Как все городские индивидуалисты, Ницше был мизантропом и ненавидел ближнего. Его внешность, запах, лицо, то, что он ест и пьет,— все отталкивало Ницше («Я не хочу вдыхать дыхания их»61).

Ницше признавался в том, что его отвращение к человеку было слишком велико. В этом он видел великую опасность, которая должна быть преодолена. Не без гордости Заратустра констатировал: теперь я люблю людей62. Как же это случилось? Не похоже ли это на чудо, случившееся с Раскольниковым у Ф. М. Достоевского или с Лаевским у А. П. Чехова. Оба писателя изобразили метаморфозу двух мизантропов, один из которых совершил преступление, а другой дрался на дуэли. Именно после этих событий они вдруг почувствовали жалостливую любовь ко всем людям. Пережив ужасные страдания, Раскольников и Лаевский оказались способными сострадать боли других людей. Но такой христианский переворот был немыслим для Ницше, ибо христианская любовь казалась ему неглубокой. Ницше полагал, что святой, высасывающий гной из ран больного, отмахивается от него как от конкретного человека: он либо видит в нем божьего раба, либо совершает подвиг ради собственного спасения. Любовь кчеловеку вызвана переменой перспектив с возвышенного образа на действительного че- ловека: «что оправдывает человека, так это его реальность»63.

Ницше никогда не ограничивался простым изучением человека как научного объекта и всегда пытался понять его место в мире. Хотя биология и философская антропология боролись между собой за право определения сущности человека, тем не менее обе эти дисциплины возвышали (по разным основаниям) людей на верхнюю ступеньку лестницы живых существ.

В современной философской антропологии человек понимается как еще не установившееся, незавершенное животное. В споре с представителями биологической антропологии М. Шелер указал на то, что именно незавершенность открывает возможность обретения человеком себя в культуре. Ницше считает, что неопределенность может стать причиной ужасного беспорядка, и поэтому часто говорит о человеке как о несчастье и болезни. Человек — это не только неполноценное, незавершенное природой, но к тому же и больное животное. Однако эта болезнь становится носителем позитивной ценности. Например, болезненное величие вполне может быть продуктивным. Понимая человека как культурное существо, Ницше отмечал, что его развитие основано на заблуждениях. Они необходимы, чтобы обмануть и победить дикого зверя, живущего внутри нас. Больше всего Ницше беспокоит превращение человека в стадное животное.

Ницше стремился вернуть человека в природу. Но что такое «природа»? Если мораль — олицетворение и исток всех законов, то природа как внеморальная «сущность» является отрицанием закона и порядка. Ницше призывал не стыдиться себя самого и, вместе с тем, намекал на постоянство природы, т. е. предполагал в ней некий порядок в форме вечного возвращения того же самого. Человек желает двигаться в каком-то определенном направлении, он ищет устойчивости и тем самым не желает быть игрушкой в потоке становления.

То, что отречение от моральных ограничений может привести к высвобождению произвола, мало беспокоило Ницше. Он не чувствовал опасных последствий своей философии и исключал даже саму мысль о возможности ее анархического истолкования. Творчество — вот что, по Ницше, создает порядок подлинного бытия. Он проявляется не только в переоценке ценностей, но прежде всего в вере и любви. Жизнь не сводится к воле, нацеленной на «придание формы», ей присуще уничтожение. «Творчество» как предельное философское понятие у Ницше столь же переменчиво и неопределенно, как «воля к власти» и «вечное возвращение». Оно самостоятельно и не вытекает из какой-либо родовой сущности. Творящий — тот, кто сохранился в уничтожении, прошел через горнило сомнений и отрицаний, сохранив твердость духа. Даже безбожие и имморализм у Ницше возможны в конечном счете благодаря энергии созидания, которая накоплена христианством.

Формулу «смысл жизни» Ницше модифицировал как вопрос: что есть ценного в жизни, чем она вообще ценна?

Он полагал, что ответить на этот вопрос нужно не умозрительно, а жизненно, т. е. не теорией, а экзистенцией. Поэтому следует обратить внимание не только на то, как люди теоретизируют или морализируют, аинато, как они живут. Отсюда вытекает требование «переоценки всех ценностей». Ценности христианской морали направлены на человека, но своим основанием имеют не удовольствие, благополучие и счастье, а такие абсолютные идеалы, которые не выполняются в условиях земного существования.

Традиции самопознания, основанной Платоном, Ницше противопоставлял «психологию» и «физиологию» культуры. Он описывал познание как «очеловечивание» сущего, т. е. как восприятие мира с точки зрения потребностей.

Во множестве афоризмов Ницше указывает на то, что человек смотрит на вещи сквозь призму собственных потребностей и познает не мир, а себя самого. Закономерности, приписываемые миру, суть законы человеческого бытия в мире, который есть не что иное, как «инвентарь человеческого опыта».

Однако антропоморфизация оборачивается у Ницше чем-то странным, если учесть, что он описывает человека как «патетическое», «неполноценное», «больное» животное. Человек характеризуется Ницше то как «плачущее», то как «смеющееся», то как «счастливое», то как «несчастное» создание. Может быть, более интригующе выглядит определение им человека как «интерпретирующего существа». Ницше везде ищет смысл — даже там, где его нет,— в событиях и явлениях. Он вкладывает смысл «инстинктивно» в вещи, события, тексты; из всего делает знаки, везде ищет значение, и это относится прежде всего к ценностям и целям. Так происходит отчуждение от собственно животной природы. Человек у Ницше становится то выше, то ниже животного. Способный не только познавать, но и действовать, он не ограничивается конструированием образа мира и преобразует его для своих нужд, изменяя при этом самого себя. Человек — само себя создающее существо, творящее не только «вторую природу», но также третью, четвертую и т. д. Становясь все более искусственным, он при этом остается природным существом. Ницше нервически относится к социальному контексту. Не в силах отрицать факт социальности, он описывает становление человека на основе общения с другими людьми. Человек создается культурой в качестве экземпляра рода. Человек — это «социальное животное», для которого даже разговор с Богом выступает как часть социального общения. Социальность бытия оказывается конституирующим фактором генеалогии ценностей и смысла. Мир возникает как продукт отношения по меньшей мере двоих человек. При этом интерпретация собственного положения в бытии определяется взглядом другого.

Ницше раскрывает общественный характер человеческой души, содержание которой вложено в человека обще- ством. Конечно, социальность человека — это не то, что интересует Ницше. Предмет его внимания может быть назван «физиологией», или антропологией, культуры. При этом речь идет о сильных, твердых характерах, о верности, честности, справедливости, о добре и зле, о государственном инстинкте и солидарности людей. Об этом много говорили античные философы, ибо воплощение философских идей предполагает определенные человеческие качества. Сегодня воспитание человека понимается как процесс познания им самого себя, как управление «страстями души» на основе разума. Вместе с тем один из родоначальников этой программы — Б. Спиноза понимал, что разум бессилен перед аффектами, и Ницше подхватывает его учение, согласно которому управление человеком осуществляется как игра аффектов. Поведение людей определяется не понятиями, а борьбой, где одна сила ограничивает другую силу, поэтому развитие культуры он описывает не в терминах производства идей, а как волю к власти. В поздних сочинениях Ницше кроме душевного пафоса и страстей учитывает изменение страстишек, мелких чувств, он говорит об изменении слуха и оптики, о деформации телесных органов. Их измельчание Ницше усматривает даже в ритмах сердца и работе кишечника (ссылки на «перистальтику» восходят, по-видимому, к А. Шопенгауэру). Возможно, он увлекся психологической риторикой и, исчерпав ее, взялся за «физиологические» аргументы, но то, что получилось, вышло за уровень метафорики и стиля.

Условием новой плодотворной идеи оказывается не столько усердное размышление за письменным столом, сколько телесная аномалия или болезнь. Вспомним, ответы Ницше на вопросы: как я пишу хорошие книги, почему я такой умный? Другие обычно отвечают, что книги пишутся из книг, что для создания хорошей книги требуется много знать и пережить, а главное, отказаться от прелестей жизни и вести крайне аскетический, духовный образ жизни. Ницше расценивает свои молодые годы учения как аскезу, подрывающую физическое здоровье: день проходит в библиотеке за книгами, а вечер в театре. Экзальтация духа сушит тело. Автор становится телом без органов. Как паук, он плетет паутину из головы. В ее сети попадают далекие незнакомые читатели, которые становятся жертвами духа. Он предает жизнь и питается мертвечиной. Ницше излагает историю своей болезни как результат нездорового образа жизни европейского интеллектуала. При этом он меняет представление о болезни и здоровье. Болезнь расценивается обычно как несчастье, и каждый больной мечтает как можно скорее выздороветь, чтобы вести прежний нездоровый образ жизни. Напротив, Ницше расценивает свою физическую болезнь как выздоровление духа. Он пишет: «Рассматривать с точки зрения больного более здоровые понятия и ценности, и наоборот, с точки зрения пол- ноты и самоуверенности более богатой жизни смотреть на таинственную работу инстинкта декаданса — таково было мое длительное упражнение, мой действительный опыт»67. Захватывающая прелесть и ценность жизни раскрывается по мере угасания витальности. Ницше превращается из пессимиста в оптимиста, более того ощущает себя сверхчеловеком — обитателем горных вершин. Не следует понимать его как очередного романтического героя, ибо сверхчеловек Ницше — это, возможно, самое умеренное существо, избегающее крайностей. Физиология сильных состоит не в том, что они обладают «сверхчеловеческой» силой и мужеством, а в том, что они вырабатывают чувство меры.

Если современные философы, вслед за М. Фуко и Э. Фроммом, называют себя «клиницистами цивилизации», то они должны вдуматься в проект Ницше, который не ограничивался критикой современного общества как источника психических и органических заболеваний составляющих его людей. В первом разделе работы «Человеческое, слишком человеческое» Ницше ставит задачу исследования «химии понятий и чувств». Он пишет: «В чем мы нуждаемся и что лишь при современном уровне отдельных наук может быть нам дано — есть химия моральных, религиозных, эстетических представлений и чувств, равно как всех душевных движений, которые мы испытываем в крупных и мелких отношениях культурной и общественной жизни и даже в одиночестве»68. Эту задачу Ницше решает как «генеалогическую» и указывает на необходимость преодоления «вечного человека», который, будучи неизменным, открывает новые идеи. Но в человеке постоянно происходят изменения, и они затрагивают не только ум, но также тело и душу. Речь идет о маленьких незаметных изменениях, которые Ницше ставил выше великих истин, на поверку оказывающихся великими заблуждениями. Прогресс культуры Ницше связывает с определенными психологическими характеристиками. Жизнь не состоит только из больших идей и не сводится к их провозглашению. Главным капиталом культуры являются люди, способные как переживать, так и действовать, люди, чувствующие ответственность как перед прошлым, так и перед настоящим;

люди, способные принять судьбу, и осуществить волю к власти.

Человек духа — интеллектуал в описаниях Ницше — напоминает жителя Поднебесной, это надутый, самодовольный мандарин, которому вовсе не чуждо «человеческое». Изображая из себя аскета, отрекаясь от пива и пирогов, он непрерывно о них думает. По Ницше, «философа узнают по тому, что он чурается трех блистательных и громких вещей, славы, царей и женщин»,— что отнюдь не означает, что последние не приходят к нему69. Целомудрие философов проявляется как страсть к производству идей. Воздержание от жизни оказывается всего лишь условием траты себя на поприще духа.

Размышляя об аскетическом идеале, Ницше различает, с одной стороны, его высокопарное выражение: манифестацию бедности, смирения, целомудрия, любви к истине, отказ от чувственных удовольствий и других радостей существования, а с другой стороны, его реальное «физиологическое» протекание. Аскетизм, таким образом, становится у него не отречением от существования, а способом протекания индивидуальной экзистенции. У существа, заботящегося обо всех, о справедливости, благе и истине, парадоксальная физиология. Тайну ее Ницше приоткрывает на примере Шопенгауэра, который ненавидел женщин, и Гегеля, который ужасно боялся смерти.

Вместо интерпретации, оценки и критики аскетического идеала Ницше предпринимает физиологическое исследование аскетов. Он изучает телесность «представителей серьезности», и перед ним открывается, как некогда перед изобретателем микроскопа, захватывающая картина борьбы за существование, в рамках которой аскетизм и воздержание становятся формами выживания. Аскетический идеал разоблачается Ницше как выражение воли к власти, как попытка господствовать над самой жизнью. Он пишет: «.позеленевший и злобный взгляд устремляется здесь на самое физиологическое процветание, в особенности на то, что его выражает,— красоту и радость; между тем как удовольствие ощущается и ищется в неудавшемся, чахлом, в боли, в злополучии, в безобразном, в са- мовольном ущербе, в обезличивании, самобичевании, са- мопожертвовании»70. Торжество при последнем издыхании — так характеризует Ницше результат реализации аскетической этики. Он пишет: «.письмо нашего земного существования соблазнило бы, пожалуй, к выводу, что Земля является по сути аскетической звездой, уголком, заселенным надутыми, высокомерными и гадкими тварями, которые не в состоянии отделаться от глубокой досады на себя, на землю, на всякую жизнь, и только тем и заняты, что причиняют друг другу боль, из удовольствия причинять боль — возможно, единственного их удоволь- ствия»71.

Такая «физиологическая» критика аскетизма как жизни, направленной против жизни, более эффективна, чем поиски теоретических аргументов, тем более, что они бессильны. Ницше показывает, что аскетизм физиологически бессмыслен.

Сегодня мы сталкиваемся с тем, что аскетизм не является моральным идеалом, а реализуется как организация жизни, основанная на запрете и воздержании, как система дисциплинарных практик, воспитывающих и приручающих человека. Иными словами, он не отвергается ни теорией, ни практикой. Почему аскетизм остается жизненной практикой сегодня, когда условия существования стали значительно более благоприятными, чем раньше? Ницше объясняет господство аскетического идеала инстинктом сохранения дегенерирующей жизни. Стало быть, он есть борьба против жизни, а не смерти. Человек достиг могущества благодаря приручению и цивилизации, но стал вследствие этого болезненным и слабым домашним животным. Сегодня аскетизм — средство не приручения дикого животного, а выживания слабого и больного домашнего существа. Почему человек стал «больным животным» — это главная тема раздумий позднего Ницше. Человек всегда был неугомонен, бросал вызов судьбе, он великий самоэкспериментатор, борющийся за право быть первым, он заложник будущего, одуревший от заложенной в него неведомой силы,— такими словами рисует Ницше зарю человеческого существования. Затем появляется Со- крат, и наступает эра приручения животного под названием человек.

Ницше много писал о недовольстве собой, о презрении к себе, и в этом он един с представителями психоанализа, предупреждавшими об опасности ужесточения культурных требований. Он призывает к самоуважению, которое предполагает отказ от христианского «пастырства плоти» и признание телесности: подавление инстинктов изнуряет человека. Ницше замечает: «Все инстинкты, не разряжающиеся вовне, обращаются вовнутрь». Так возникает «душа»72. Душа — тормоз инстинктов, и этот тормоз, считал Ницше, следует направлять не только против биологических инстинктов, но и против вбитых культурой иллюзий, веры в бога, чувства справедливости и т. п. Например, необходимо избавиться от мстительности, а также отыскать выход для разрядки инстинктов. Сублимация у Ницше предстает как модификация грубых инстинктов в более тонкие: душа должна иметь свои клоаки, куда бы она могла сливать свои нечистоты. Человек преобразуется не законами природы, а благодаря самому себе. Такое преобразование происходит и на основе морали. Вместе с тем Ницше атакует мораль в любой ее форме. Он делает это не для того, чтобы освободить людей от ее давления, а, наоборот, чтобы усилить ее нагрузку и тем самым поднять людей на более высокий уровень развития. Придавать себе форму — вот важнейшая задача человека. Только на место долженствования он ставит природу, на место свободы — творчество, на место греховности — невинность становления, на место общепринятого и общезначимого — индивидуальное и уникальное.

Ницше полагал, что реакция людей на осознание бессмысленности жизни зависит от темперамента, а не от познания. Благодаря воспитанию могла бы возникнуть более простая свободная от экзальтации жизнь, мы перестали бы переживать бурные страсти и существовали бы среди других людей, как среди природы, без излишних восторгов и печали. Для этого и нужен хороший темперамент, жизнерадостная душа, устойчивое настроение, которое бы не подрывали ни любовь, ни козни окружающих. Человек, с которого бы спали страсти — эти цепи жизни, мог бы жить ради познания, его должно было бы удовлетворять свободное парение над людьми, обычаями, законами и оценками. Это и есть «действительно освобождающая философская наука». И не в том ли проявляется «позитивизм» Ницше, что он призывает возвыситься над смрадом страстей, от «слишком человеческого» перейти по ту сторону добра и зла? Сегодня уже нельзя быть оптимистом, ибо нет Бога, который должен был создать «лучший из миров», но нет оснований и для пессимизма, так как мир сам по себе не хорош и не дурен, а понятия «доброго» и «злого» имеют отношение только к людям, да и то в весьма узком смысле слова.

Ницше, по сути, вынужден был заново сделать сам себя. Он не хотел быть креатурой Бога. Он отказался от карьеры профессора. Считается, что причиной тому стала его болезнь. Однако Ницше понимает болезнь совсем необычно. Да, болезнь — это ужасное несчастье, но о чем жалеет и о чем мечтает больной? Он думает о возвращении здоровья, чтобы снова жить той жизнью, которая и привела его к болезни. Ницше воспринял болезнь как величайший урок. Опыт болезни он превратил в философский метод. Однако «медицина», предлагаемая Ницше, не совпадает с расхожей психотерапией. Его принцип состоит в том, что надо жить, а не лечиться: здоровая жизнь состоит в абсолютном одиночестве, отказе от привычных условий жизни, от заботы о себе и от лечения73.

Источник