На премьерном показе оперы присутствовали первые лица молодой Татарской республики, видные деятели культуры и искусства, а также гости и представители зарубежных делегаций. Постановка прошла при аншлаге и имела широкий успех. Впоследствии правительство ТАССР издало постановление о приобретении права собственности на эту оперу и выплате гонорара авторам.
В РТ появится памятник стихотворению Г.Тукая «Туган тел»
◐ 27.04 ✔ А.К.
КУЛЬТУРА
Названы лауреаты премии имени Габдуллы Тукая 2021 года
◐ 26.04 ✔ А.К.
КУЛЬТУРА
В Казани найдена могила возлюбленной Габдуллы Тукая
◐ 17.04 ✔ А.К.
КУЛЬТУРА
В Казани открыли бюст основателя татарского театра Карима Тинчурина
◐ 28.03 ✔ А.К.
СПОРТ
Фигуристка Камила Валиева выиграла финал Кубка России
◐ 01.03 ✔ Д.К.
Популярное / Архив
КУЛЬТУРА
«Поклянись, что не обманешь, скажи: Валлахи!»
◐ 23.04 ✔ А.К.
ГАЛЕРЕЯ
Тукай в бронзе: top-10 памятников классику татарской поэзии
◐ 18.04 ✔ А.К.
КУЛЬТУРА
«Обретя успокоенье, возвратись, душа, к Творцу. »
◐ 15.04 ✔ А.К.
ГАЛЕРЕЯ
Татарлар: «Волга: от истока до Каспия»
◐ 08.04 ✔ А.К.
КУЛЬТУРА
Гульсум Камская: Королева второго плана
◐ 25.03 ✔ А.К.
Избранное / Архив
ИСТОРИЯ
Библиотека «Китапханаи Исламия»
◐ 15.01 ✔ Т.И.
ОБЩЕСТВО
Муса Джалиль: хочу воспеть подвиги своего народа
◐ 25.03 ✔ Т.И.
ГАЛЕРЕЯ
Татарский шамаиль конца XIX – начала XX века
◐ 18.07 ✔ Т.И.
ИСТОРИЯ
Правила изучения арабского языка придумал татарский ученый
◐ 16.10 ✔ Д.К.
СПЕЦТЕМА
По следам Габдуллы Тукая: Атомная мистика
◐ 26.04 ✔ Т.И.
Источник
Жиганов о друге Джалиле, булгарский эпос XIII века и любовь Тукая
Состоявшаяся в середине этой недели премьера национальной оперы «Сююмбике» — главное культурное событие текущего сезона в Татарстане. По этому поводу специально для читателей «БИЗНЕС Online» завкафедрой истории музыки Казанской консерватории Вадим Дулат-Алеев напоминает о еще пяти главных национальных оперных произведениях: от единственной татарской оперы, которая ставилась за границей, до работы представителя современного «татарского музыкального неоромантизма» Резеды Ахияровой.
Вадим Дулат-Алеев напоминает о пяти главных национальных оперных произведениях Фото: «БИЗНЕС Online»
«НЕЛЬЗЯ ПРОНУМЕРОВАТЬ ТАТАРСКИЕ ОПЕРЫ»
Многим людям очень трудно назвать даже любимую книгу или любимый фильм, а уж расставить произведения искусства по «росту» – задача в принципе нерешаемая. Потому что это задача со многими неизвестными. Хотя можно попробовать провести рейтинговое голосование, будет интересно. Но, пожалуй, и в этом случае нельзя быть уверенным в достоверности картины. Поэтому нельзя пронумеровать татарские оперы, но можно разделить их на «классы» — по уровню задач, которые в этих операх решаются.
В XIX веке появился жанр большой оперы. Сначала он появился во Франци — это были особые оперы для парижского театра «Гранд опера», рассчитанные на роскошную постановку и высокопрофессиональных исполнителей, мощный хор, балет и оркестр. «Гранд опера» и его постановки были грандиозным фасадом французской оперы. А для веселья, шуток, шумных дружеских походов в театр или мелодрам «для домохозяек» существовали комические оперы, оперетты, водевили, «песенные оперы», которые значительно скромнее ставились на частных малых сценах.
Тогда же в XIX веке идею больших опер, опер национального масштаба и, соответственно, «больших театров», реализовали в России, Германии, Италии и других странах. Большая опера была большой не только по масштабу, но и по своим задачам: это исторический или легендарно-мифологический сюжет, возвышенная идея, расчет на масштабную и роскошную постановку, передовой высокий стиль музыки (но не авангардный, предназначенный для узкого круга любителей). По аналогии с этим «классом» оперы и формируется, на мой взгляд, топ татарских опер. Назовем этот «класс» татарскими большими операми.
1. «ДЖАЛИЛЬ»
музыка — Назиб Жиганов, либретто — Ахмет Файзи
Это произведение говорит о многом: оно показывает, насколько тесно переплетена история всего человечества с жизнью и поступками каждого индивидуума, показывает подвиг и предательство, высокое и низкое, как ковалась победа в Великой Отечественной войне. Причем демонстрирует это с помощью абсолютно передовой для того времени оперной драматургии, которую можно назвать кинематографической и, конечно, с помощью очень сильной музыки Жиганова. Музыка всегда несет особую энергетику, если ее автор не декоративно, а по-настоящему понимает своего героя.
Жиганов и Джалиль были друзьями. У композитора даже есть запись в воспоминаниях, где он рассказывает, как перед уходом Мусы на фронт они обменялись ремнями. А потом Джалиль пропал. И Жиганов, не зная подробностей, написал в 1944 году оперу «Шагыйрь» («Поэт»), в которой главным героем был неназванный Муса. Жиганов не верил в предательство Джалиля. Вот так стоять рядом с обвиняемым другом в те времена – это многого стоит. После появления «Моабитских тетрадей» Джалиль стал героем. Но опера «Джалиль» не стала парадным произведением, в ней остались все самые острые чувства – надежда, любовь и вера, духовная связь с родиной и семьей, колоссальное психологическое давление и готовность к самопожертвованию. Опера психологически многогранна и выходит на уровень общечеловеческих и философских проблем. Поэтому ее можно ставить на сцене с разными акцентами.
Премьера постановки оперы «Джалиль» состоялась в 1957 году на сцене нашего театра, который к тому же стал носить имя Мусы Джалиля. Затем были еще редакции и постановки, последняя из которых — Михаила Панджавидзе. «Джалиль» ставился в Большом театре в Москве самим Борисом Покровским, который высоко оценивал Жиганова. Кроме того, «Джалиль» — единственная татарская опера, которая ставилась за границей – в Национальной опере в Праге в 1960 году.
2. «АЛТЫНЧЕЧ» («ЗЛАТОВЛАСКА»)
музыка — Назиб Жиганов, либретто — Муса Джалиль
Опера обращена к дореволюционной истории. В клавире сочинения написано: «Действие происходит в ХIII веке в селениях булгар (предков казанских татар), расположенных в месте слияния Камы с Волгой». Опера написана в 1940 году. У Жиганова есть интересное письмо от 7 марта 1940 года, в котором он переживает из-за неудачи со своей оперой «Ирек» и даже употребляет не вполне литературное слово для оценки своей работы. В тот год композитор в творческом кризисе — работа над «Алтынчеч» не идет. А буквально через несколько дней он пишет в письме, что к нему заходил Ахмет Файзи, который «занялся интересной работой», а именно, что «они раскопали эпос, которому 650 лет. » — Жиганов ставит три восклицательных знака. «У татарского народа, как и у других народов, существует свой эпос», — восклицает он. И это осознание действительно стало для него сильнейшим творческим импульсом – татарскую культуру надо начинать не с 1917 года, она древняя и к тому же мусульманская. Вот этим новым для того времени огромным пространством и воздухом традиции и наполнена опера «Алтынчеч». В ней впервые на оперной сцене появилась не история классовой борьбы, а история народа, которая взмыла вверх, как птица, выпущенная из клетки. Музыка оперы очень яркая, искренняя.
Премьера оперы состоялась в 1941 году, затем были еще успешные постановки на сцене нашего оперного театра. Интересно, что «Алтынчеч» очень органично прозвучала в Казанском кремле в 2011 году (к 100-летию Жиганова) в исполнении огромного сводного исполнительского состава Государственного симфонического оркестра Татарстана, оперной студии Казанской консерватории, сводного хора консерватории и Казанского музыкального колледжа. Все это под руководством Александра Сладковского. Но самые интересные постановки этой оперы, думаю, еще впереди, потому что в ней очень много нераскрытой символики.
3. «ЕРАКТАГЫ КЭККУК АВАЗЫ» («КРИК КУКУШКИ»)
музыка — Рашид Калимуллин, либретто — Ильдар Юзеев
«Ерактагы кэккук авазы» — первая татарская опера нового поколения, она была впервые поставлена на сцене театра оперы и балета имени Мусы Джалиля в 1989 году и вместе с рядом других произведений Калимуллина тех лет открыла новый этап истории татарской музыки, который можно назвать не только постсоветским, но и постакадемическим. Менялись представления о том, как надо писать музыку, татарская музыка открывала для себя новые стилевые горизонты. В момент появления оперы Калимуллина ее называли рок-оперой, поскольку композитор использовал синтез академической и популярной музыки; главную партию исполнял эстрадный певец Альберт Асадуллин, а не академический оперный певец. Но «Крик кукушки» по всем параметрам – это татарская большая опера, в которой отдельно взятая любовная история переплетается с историко-философской темой, а сюжет показательно развивается в трех измерениях – прошлом, настоящем и будущем. И если герой, охваченный отчаянием, крушит все вокруг себя, то среди руин оказываются его потомки. Опера шла не только в Казани, но и в Москве.
4. «ЛЮБОВЬ ПОЭТА»
музыка — Резеда Ахиярова, либретто — Ренат Харис
Это татарская большая опера нового поколения, написанная в 2007 году и тогда же поставленная на сцене театра имени Джалиля. Здесь обязательная для большой оперы тема истории преломляется через образ великого Габдуллы Тукая. В 1976 году композитор Энвер Бакиров писал биографическую оперу «Тукай» на либретто Ахмета Исхака, ее фрагменты исполнялись на пленуме союза композиторов, но опера целиком поставлена не была. А опера Резеды Ахияровой и Рената Хариса не просто биографическая, она скорее даже из разряда альтернативной биографии – фактически историко-философская. Опера показывает на очень убедительном эмоциональном уровне парадокс – человек, повлиявший на будущее культуры целого народа, сияющий нерушимым кристаллом в истории, в своей земной жизни хрупок, беззащитен, нелепо беден и несчастен. Харис – настоящий большой мастер оперных и балетных либретто; Ахиярова – удивительный, даже по-своему уникальный представитель татарского музыкального неоромантизма. Этот замечательный творческий тандем крупнейших творческих мастеров современного татарского искусства владеет способностью вести слушателя за собой. Постановка этой оперы нового поколения тоже была новой и эффектной, с кинопроекциями, интересными сценографическими решениями. Произведение было включено в программу Шаляпинского фестиваля в 2008 году.
5. «ТУЛЭК HЭМ СУ-СЫЛУ» («ТЮЛЯК И СУ-СЛУ»)
музыка — Назиб Жиганов, либретто — Наки Исанбет
Это сочинение Жиганова вернулось на сцену в 2017 году силами оперной студии Казанской консерватории после 50-летнего забвения. Первая редакция оперы была создана еще в 1945 году (под названием «Тюляк»), в том же году состоялась премьера на сцене татарского оперного театра. Она стала продолжением сказочно-легендарной линии татарской большой оперы, начатой несколькими годами ранее в «Алтынчеч». Но, в отличие от солнечной предшественницы, музыка оперы «Тюляк» окрасилась мистически-мерцающими тонами подводного царства. Либретто опирается на мотивы татарского и башкирского фольклора.
Опера недолго пробыла на сцене. В 1967 году Жиганов сделал вторую редакцию под названием «Тюляк и Су-Слу», усилив акцент не на историко-героической линии, а на отношениях героя и дочери подводного царя. В постановке 2017 года вернулось название первой редакции, опера стала компактнее (два действия вместо четырех) и обрела новое звучание (в том числе симфонический оркестр был дополнен оркестром народных инструментов Tatarica под руководством Рената Халитова, а партитура Жиганова получила новые тембры и частоты). Красота музыки Жиганова раскрылась при этом абсолютно по-новому. Постановщики ввели и новую сюжетную линию – диалог современности и прошлого, тем самым усилив историко-философскую составляющую этого сюжета. Постановка оперной студии была показана на сцене ГБКЗ им. Сайдашева, а затем на новой сцене ГИТИСа в Москве.
P. S. 26 октября 2018 года список татарских больших опер пополнился – на сцене ТАГТОБ им. Джалиля состоялась мировая премьера оперы «Сююмбике», написанной ведущими мастерами современного татарского музыкального театра — композитором Ахияровой и либреттистом-драматургом Харисом. История татарской оперы продолжается!
Источник
Где рождались первые татарские оперы
Ария светлого будущего. Совнарком и большая культура.
1939 год. До премьеры оперы «Качкын» («Беглец») всего две недели. Работа идёт полным ходом, целыми днями. Ответственность – колоссальная, ведь именно эта постановка должна будет открывать в Казани новый оперный театр.
На часах уже одиннадцать утра, но создатель «Качкын» композитор Назиб Жиганов и не думает вставать с постели. Он так устал, что не пошёл на репетицию. Все его мысли об одном: ожидается невиданный скандал, «истерика в республиканском масштабе, причина которой чисто закулисного порядка» – кому петь на премьере. Петь должны не по прошлым заслугам, а кто лучше поёт, уверен Жиганов, – об этом он уже договорился и с директором театра, и с худруком, и даже с начальником по делам искусств. Райхана – Кайбицкая, Булат – Артёмов, Кирамат – Насретдинов… Вот примерно тот состав, за который он хлопочет. «Если в дело не вмешается Совнарком, этот состав, несмотря ни на что, будет петь!»* Вероятно, Совнарком все же не вмешался, потому как Кайбицкая и Насретдинов в первый театральный вечер блистают на сцене…
Вот он – самый яркий артефакт Татарского театра оперы и балета – афиша оперы «Беглец». 17 июня 1939 года эта постановка стала его рождением. Интересные детали. Первое – изначально в названии театра ни слова «про балет», зато в самой афише фигурирует балетная труппа. Второе – давалась премьера в помещении Большого драмтеатра (ныне Качаловского) оттого, что у нового оперного не было своего. «Огромное культурное предприятие находится на положении углового жильца… располагаясь, словно на бивуаке», писал в своей критической заметке о премьере известный публицист и критик Давид Заславский. Свой дом театр обретёт лишь в 1956 году. Третье – вход для зрителей был по талонам, и это тоже отражает ту – весьма непростую – эпоху…
Галия Кайбицкая в роли Галиябану в одноимённой опере Мансура Музафарова.
Кстати, в ту непростую эпоху Казань чуть было не потеряла Жиганова – причины уехать из советской Татарии у него были. Работа над постановкой шла одновременно и вдохновляюще, и сложно. Жиганов радовался тому, как складывается на сцене театра его произведение, и одновременно ругался с администрацией, обвиняя её в халатности. Заместителя директора вовсе назвал нахалом и болваном, причём «сознательно, а не сгоряча». Инцидент грозил самое меньшее выговором по приказу, но Жиганов этого не опасался – наоборот. «Уж тогда я дам волю своему упрямству и дело закончится или снятием приказа, или тем, что пусть они забудут моё обещание по поводу второй оперы, а может быть, придётся подумать о моём дальнейшем пребывании и в самой Казани», – писал он своей первой супруге-Симурке*.
Да, ситуация в новом театре была далеко не безоблачной. Спектакли создавались в тяжёлых материальных условиях. Почти до самой премьеры театр ютился в Доме научных работников, чей зрительный зал не позволял проводить полноценные репетиции. Не хватало музыкальных инструментов. Да что инструментов! На первых порах был дефицит и музыкантов, и артистов, особенно балета, так что нередко вокалисты брали на себя ещё и танцевальные задачи.
Таким было то время, но причины всех сложностей определялись в нём довольно просто. «Враги народа неоднократно пытались закрыть живые родники народного творчества, народных талантов. Всячески пытались буржуазные националисты сорвать создание татарской оперы», – утверждала газета «Комсомолец Татарии», не забыв при этом назвать сам факт создания Татарского государственного оперного театра «торжеством Ленинско-Сталинской национальной политики партии».
К счастью, в прессе того времени можно обнаружить и куда более объективную критику. На следующий же день после премьеры «Правда» написала: «Качкын» – это действительно опера в лучшем классическом смысле этого слова, это не драматический спектакль под музыку… Это, безусловно, удача театра, хорошее многообещающее начало».
ТАЛАНТЫ – В СТУДИЮ!
– Ни Муса, ни я ещё не предполагали, какое значение в нашей жизни сыграет эта встреча, – спустя много лет напишет Жиганов в своих воспоминаниях. – Джалиль присматривался ко мне, вслушивался в то, что я пишу как композитор, а я, со своей стороны, начал больше узнавать его как поэта. Нас объединяло общее отношение к судьбам татарской профессиональной музыкальной культуры.
Дружба между двумя творческими «глыбами» – Мусой Джалилем и Назибом Жигановым дала татарской оперной культуре «Алтынчеч», «Ильдара», «Поэта», «Джалиля»… А зародилась она в Москве, куда в 1934‑м на учёбу командируют лучшие творческие силы республики. Тогда при Московской государственной консерватории создаётся Татарская оперная студия. С одной лишь целью – подготовить кадры для нового татарского оперного театра. Преподают в ней ведущие профессора консерватории, видные театральные деятели. А среди студентов –выпускники Казанского музыкального техникума и уже опытные артисты, а также дирижёры, композиторы, драматурги. Вот, например, Сара Садыкова, уже блиставшая в первой татарской опере «Сания», признанный всеми Мансур Музафаров, и всеми любимый Салих Сайдашев… Возглавляет студию Хамид Тухватуллин, заведует учебной частью композитор Джаудат Файзи, а литературной – Муса Джалиль.
Вот он, ещё один артефакт того времени – афиша концерта студентов-выпускников Татарской государственной оперной студии. 15 декабря 1938 года в Московской государственной консерватории давали фрагменты из опер, среди которых значилась и только что вышедшая из‑под пера молодого Назиба Жиганова «Качкын». Кстати, авторский гонорар за неё составил четыре тысячи рублей. Согласно договору с оперной студией, новая национальная опера должна была содержать в себе ансамбли, хоры и балет, а также «обладать характером татарской музыки».
Авторы и исполнители первой татарской оперы «Сания» (1925 год). Сидят (слева направо): Г. Айдаровский, А. Литвинов, В. Виноградов, Г. Альмухаметов, С. Габяши. Стоят: Л. Гаврилова, С. Садыкова,
Г. Кайбицкая, А. Хисамов.
Для постановки и исполнения фрагментов из опер к студийцам приходят режиссёры разных театров. Более того, казанцы не пропускают ни одной столичной премьеры. Театр Мейерхольда, Театр Революции и, наконец, Большой театр – все они были открыты для них! Нередко ребята и сами выступают с концертами на лучших площадках столицы. Правда, не всем это даётся одинаково легко. Так, например, будущая оперная знаменитость Мунира Булатова настолько боялась сцены, что даже была вынуждена обратиться за советом к… невропатологу. На одном из концертов Булатовой выпало исполнять «Сагыну». Не помня себя от страха, девушка еле добралась до кулис: ничто не заставит её больше выйти на сцену! Но тут вдруг Муниру начинают… выталкивать обратно! Булатова сопротивляется и в итоге спиной вылетает в зал. Таким был её первый «бис»**.
А вот Усману Альмееву посчастливилось выступить лично перед… Станиславским. Встреча проходила в доме Константина Сергеевича – в старинном двухэтажном особняке в Леонтьевском переулке. Станиславский встречает студентов класса профессора Московской консерватории Друлякиной в огромном репетиционном зале с колоннами. «Седовласый, с усами, высокого роста, говорил негромко и неспешно». Ребята поют ему: кто отрывки из арий, кто дуэтом. Альмеев выбрал старинную французскую песню из «Евгения Онегина». «Вы спели как французский мальчик», – таков был «вердикт» мэтра театральной сцены***.
Татарская студия стала второй национальной студией при Московской консерватории – после Башкирской. А далее были Туркменская, Казахская, Киргизская, Узбекская… Как писала искусствовед Лилия Салихова, факт наличия национальных опер становится в те годы «знаком качества» национальной культуры, а открытие же национальных оперных театров по образцу европейских являлось своеобразной «витриной», демонстрирующей достижения социалистического строя, его национальной политики.
1939 год должен был стать точкой отсчёта в развитии национальной оперы во многих республиках Советского Союза. Но далеко не все они справились с поставленной задачей. Татария справилась.
НЕ ПАРТИЯ, НО ЧЕЛОВЕК
А вот афиша первого балета, поставленного в новом театре, к сожалению, не сохранилась. Но мы можем восстановить её, опираясь на известные исторические факты. То была премьера классической постановки «Тщетная предосторожность» на музыку Герольда. И состоялась она уже 9 сентября 1939 года. Удивительно, но «Тщетная предосторожность» внимания прессы не удостоилась. Никаких тебе «родников народного творчества» или «грамотной национальной политики партии». Возможно, причина была банальна – надвигалась война, и газеты буквально пестрели горячими новостями из Европы. Тут уж не до балета. А может быть, всё дело в том, что идея поставить в новом театре первый балетный спектакль принадлежала вовсе не партии, а человеку? То была заслуга первого главного балетмейстера театра Тагирова.
Как и его коллеги по театру, Гай Тагиров учился в Москве – только не оперному, а балетмейстерскому искусству. Одним из его педагогов была балетмейстер Большого Евгения Долинская. Она‑то и подготовила Гая Хаджиевича к созданию будущей постановки, помогла «собрать» спектакль. Так что выбор в пользу «Тщетной предосторожности» был неслучайным.
Кстати, в первом списке балетной трупы было всего пятнадцать имён. К премьере «Качкын» Тагирову удалось её расширить до 25 артистов. Но и этого было мало, так что самой основной проблемой, с которой столкнулся Тагиров при создании «Тщетной предосторожности», стал дефицит кадров. Гай Хаджиевич сумел его преодолеть – со временем в татарском балете появились свои звёзды.
Самые первые из них – Бари Ахтямов и Анна Гацулина, вставшая на пуанты, благодаря поддержке Тагирова, в 29 лет! Именно Анна Фёдоровна исполнит роль девушки-птицы Сююмбике в первом татарском балете «Шурале», премьера которого состоится в 1945 году, совсем незадолго до Победы. Бари Ахтямов станцует роль Али-Батыра. Но это будет уже совсем другая история…
* Из писем Назиба Жиганова первой супруге Серафиме Алексеевне.
** Из книги о Гузель Сайфуллиной «Счастье сцены. Личность и судьба Муниры Булатовой».
*** Из воспоминаний Усмана Альмеева «Годы и песни».
Редакция благодарит за помощь в подготовке материала хранителей музейных фондов Татарского театра оперы и балета Галию Акчурину и Рамзию Такташ, а также Алексея Егорова, внука композитора Назиба Жиганова, директора его Дома‑музея, за предоставленные материалы.
Вадим Дулат-Алеев напоминает о пяти главных национальных оперных произведениях Фото: «БИЗНЕС Online»
